Канибализм

Канибализм и его корни.

«Какой же у Вас все-таки красивый мальчик растет! Так бы взяла и съела его! Иди сюда, мой сладкий, я тебя съем!» Подобные оговорки - не редкость в нашей речи. Мы не придаем им большого значения, как и многим другим словам, которые проговариваем, хотя абсолютно к каждому слову прикреплена невидимая нить, увлекающая в глубины бессознательного.

И там, на другом конце нити, могут обнаруживаться желания, иногда неприятные для осознания. Человеческое стремление к каннибализму – одно из них. Начиная разбирать это явление изнутри, выявляя его истоки и сущность, можно прийти к совершенно неожиданным выводам, обнаружить взаимосвязь между нашими устремлениями съесть друг друга в прямом и переносном смыслах, понять – зачем такие устремления нам необходимы


Каннибализм и его психологические корни

Неприязнь

Системно-векторная психология показывает, что возникновение неприязни между людьми как особого социального ощущения совпадает с появлением собственно человека - нового этапа развития природы, когда у обычного животного вдруг возникает способность к сознательной мысли.

В животном мире неприязни не существует. Лев убивает антилопу без неприязни, и она никоим образом не испытывает ненависти ко льву. И точно так же антилопа не обрадуется, увидев на пригорке умирающего льва. Тем более, она не будет злорадствовать смерти своих сородичей. В этом контексте только человек способен получить удовольствие от того, что другому человеку плохо.

Неприязнь - и есть платформа для социальных отношений, сознательного взаимодействия в группе людей, обществе в целом. Это та нулевая отметка, с которой человечество начало свой долгий путь развития – к постулатам культуры, в основе которых заповедь: «возлюби ближнего».

Любое явление имеет свой источник, причину. Построение каждого нового, более высокого уровня в природе всегда начинается с появления некой пустоты, качественно нового желания, постепенно наполняющего себя и таким образом строящего из себя этот более сложный уровень. Только лишь желание и обусловленное им страдание заставляет природу раскрывать в себе резервы новых способностей и качеств, обнаруживать новые свойства.

Так же было и с человеком, который оторвался от животного мира благодаря внезапно появившейся в нем пустоте, но на этот раз не в желудке, а уже в душе, в психическом. Само же формирование этой пустоты происходило именно через желудок.


Добавочное желание к пище

Все животные хотят есть и реализуют это желание в строгом природном порядке, обеспечивающим гомеостаз – балланс с природой. Желание животного к пище никогда не бывает больше вместимости его желудка и соответствует природной необходимости обеспечить жизнеспособность организма. У животных нет сознания, так как нет никаких желаний, выходящих за пределы обеспечения потребностей тела, которое хочет лишь какую-то свою дозу ЕПДС (есть, пить, дышать спать) – больше телу ничего не нужно для поддержания себя в нормальном состоянии. Механизм реализации таких желаний – отработан и закреплен генетически. Животные сознательно не ощущают друг друга. Не ощущают – значит их желания не направлены друг на друга, и поэтому их ощущения замкнуты внутри них самих.
У ближайшего предка человека желание к пище в какой-то момент вышло из балланса с телом и как следствие – с природой. Ведь значительно уступая остальному животному миру в способности добывать себе пищу, он испытывал постоянные ее нехватки, голод. Нехватки эти постепенно накапливались, пока не вышли на уровень добавочного желания – сьесть больше, чем могло вместить тело, что тут же поставило его под угрозу самоуничтожения. Животное спасло себя от вымирания тем, что ограничило в себе это желание - стало человеком через добавочное свойство в кожном векторе. Но ограниченное добавочное желание к пище никуда не делось, оно выразило себя наружу определенным образом – как позыв к каннибализму, стремление сьесть другого человека. Так у ранних людей появилось желание, выходящее за пределы удовлетворения естественных потребностей тела, а значит и дающее им возможность взаимодействовать между собой в социуме.

Пока это был лишь голый материал, абсолютно новое влечение, возникшее у первых людей по отношению друг к другу – не просто к пище для удовлетворения потребностей тела, но сьесть мясо именно своего сородича и тем самым насытить свое добавочное, вынесенное за пределы тела, желание к пище, а в сущности – свое психическое желание, вышедшее на новый, человеческий уровень.

Дальше человек, пытаясь избежать гибели, начал подавлять внутри себя это желание, нарабатывать первые механизмы его сублимации, видоизменения в реализации его наружу. Сначала это оформилось у человека следующим расчетом: наполнить свое желание сьесть другого человека можно выражая ему свою неприязнь (причиняя вред) и оттого получая удовольствие.

И только потом, из попыток уравновесить эту неприязнь, реализовав внутренние нехватки, уже возникают векторально обусловленные пристрастия человека к «потребительскому» взаимодействию со своими сородичами, например, в виде тяги к богатству (за счет другого человека), власти (над ним же), почету (от него же) и к многим другим не телесным удовольствиям.

Таким образом мы обрели сознание и параллельно впервые ощутили друг друга в виде взаимной ненависти, которая поначалу была сбалансирована такой же сильной взаимной зависимостью. Поэтому человек постепенно учился выбрасывать из себя эту ненависть не внутри первобытной пещеры, а вне ее. Это происходило в виде реализации его первичных позывов, которые в пещере ограничивались кожным законом, но выпускались на свободу снаружи, направлялись коллективно – на врагов или добычу, например в виде ярости людей с мышечным вектором.

В это же время дополнительно был создан специальный ритуал, направленный на уменьшение коллективной неприязни внутри пещеры. В ходе этого действа самого слабого и потому бесполезного члена стаи (кожно-зрительного новорожденного мальчика) сьедали всей стаей. Таким образом, ритуально удовлетворяя свое желание к человеческому мясу, стая, как следствие, снижала взаимную ненависть по отношению друг к другу - еще больше сплачивалась, ощущая облегчение своих коллективных пустот в психическом. Так появился ритуальный каннибализм.

Какое-то время этого было достаточно для сдерживания взаимной ненависти. Но поскольку последняя продолжала расти и угрожать распадом стаи, а первичные ограничения кожной меры в виде правил и законов не могли ее удержать – появилось добавочное «антижелание» в зрительном векторе. Оно было направленно на вторичное ограничение естественной для человека взаимной неприязни. Этим вторичным запретом стали нормы морали, формирующие внутреннее нравственное отношение друг к другу. Около 50 тыс. лет назад человечество отказалось от ритуального каннибализма, тем самым совершило первый шаг в культуру, на пике развития которой оно сейчас находится.

Каннибализм в истории

Как показывают исторические свидетельства, с самых ранних времен отдельные люди, группы людей и даже целые народы практиковали каннибализм. Попутно ими создавались рациональные обьяснения своего желания к поеданию человеческого тела.

Чаще всего считалось, что съев, например, сердце храброго человека становишься таким же храбрым, как и он сам, получаешь его силу. У народа маори существовали ритуальные танцы воинов перед боем с выставленным наружу языком и выпученными глазами, символизирующие крайнюю ярость по отношению к врагу – вплоть до стремления его сьесть, что и делалось обычно в конце боя. Традиция сьедения частей тела поверженного врага существовала у многих диких племен. Вокруг каннибализма в древние времена создавались целые культы, как «съедение Бога» у ацтеков, где жертвой был красивый (кожно-зрительный) юноша.

Также известны ритуалы, связанные с поеданием принесенных в жертву младенцев, при этом жертва обязательно была необходима для того, чтобы умилостивить то или иное божество. Все ритуалы проводились со строгим соблюдением процедуры, под руководством жрецов или шаманов, были окружены неким ореолом таинственности и мистицизма.

Другими словами, так же, как и в первобытные времена, создавались социально приемлемые формы, внешние оболочки, в которые люди облекали свое бессознательное желание. Но были описаны и случаи, когда толпа в безумном состоянии ярости просто убивала ненавидимого ею человека и начинала есть его органы. Здесь очень точно прослеживается связь между неприязнью и каннибализмом: исчерпывая все возможные средства сублимации каннибальских устремлений (через выражение неприязни), человек переходит к прямому, не сублимированному каннибализму.

В это же время приведенные выше примеры - скорее исключение из общего правила, согласно которому каннибализм всегда отвергался и отвергается как явление неприемлемое. Чаще всего описанные ритуалы существовали лишь в небольших группах людей, и с ростом численности группы быстро уходили в прошлое. На смену им приходили другие, более эффективные формы сдерживания взаимной ненависти, обьединяемые общим определением «культура». Это происходило по такому же принципу, как и у пещерных людей, когда человечество отказалось от ритуального каннибализма.


Каннибализм и зрительный вектор

Каннибализм и культура – две абсолютных противоположности, находящиеся в постоянном напряжении внутри каждого современного человека.

Культура – это то, что ограничивает неприязнь между людьми во всех ее проявлениях. Развитый зрительный человек способен своим сильнейшим эмоциальным воздействием привести в нормальное состояние разьяренную толпу. Еще более ценная его заданность – умение постепенно прививать культурные ограничения другим людям. Эту нелегкую работу уже 50 тыс. лет выполняют для всего человечества кожно-зрительные женщины, а с недавнего времени – и кожно-зрительные мужчины.

Именно поэтому для современного культурного человека нет явления более отвратительного, чем те единичные случаи каннибализма, о которых он может услышать в новостях по телевидению или прочитать в интернете.

Что же касается зрительных людей, то для них тема каннибализма еще более чувствительна. Особенно - для мужчин с кожно-зрительной связкой векторов, у которых формирование личности неразрывно связано с впечатанным в психику врожденным страхом – быть съеденным. Этот страх они получают как память о тех первобытных временах, когда их ритуально поедали свои же соплеменники. Зачастую недостаточно реализовав себя в любви и сострадании, такие зрительные мужчины несут груз этого страха всю оставшуюся жизнь. Здесь лежат причины многих фобий, и прежде всего – социофобии, то есть страха перед выражением неприязни со стороны окружающих. Люди, страдающие социофобией, могут месяцами не выходить из дома, тяжело идти на контакт с людьми, для них даже обычная поездка в общественном транспорте связана с некоторым напряжением. Постоянное ощущение, что «меня все хотят сьесть» (обидеть, оскорбить, унизить, причинить физический вред и т.д.) причиняет невыносимые страдания, превращает жизнь в сплошной кошмар.


Каннибализм и оральный вектор

Человек с оральным вектором – единственный среди нас натуральный каннибал. Не будучи ограниченным культурой, он вынужден адаптировать свое естественное, устремление к каннибализму к общественным нормам. Поэтому про людей с недостаточно развитой оральностью иногда говорят, что они кого угодно могут «сьесть». Здесь обычно имеется в виду – «съесть сублимировано», в переносном смысле, то есть: оговорить, оклеветать, направить негативное общественное мнение. В каком-то смысле оральник – главный над нашей неприязнью. В очень развитом состоянии это выдающийся оратор, объединяющий большие массы людей на основе их общих пустот в психическом общими нейронными связями. В состоянии неразвитости – он патологический врун, оговорщик и клеветник. А вот абсолютно неразвитый оральник – это уже потенциальный каннибал.

Здесь также очень многое зависит от нижних векторов. Например, уретрально-оральный человек по своей природе не может быть совершенно неразвитым в оральности. Кожный оральник также очень редко остаются настолько не развившимися в оральных свойствах чтобы скатиться до людоедства, к тому же он просто не имеет такого непреодолимого влечения к жертве из-за относительно низкого кожного либидо, способен к самоограничению. Реально проявляют себя в этом виде каннибализма, как правило, только анальные и мышечные оральники, к тому же это пока лишь единичные зафиксированные случаи.


Современный каннибализм

Таким образом, наш внутренний запрет на каннибализм – не природный, а культурный. Поэтому полная потеря любым человеком своих культурных надстроек может вернуть к изначально животному состоянию, не ограничивающему поедание себе подобных

Потеря культурных надстроек в большинстве случаев являлась следствием 3-4 дней коллективного голода. История полна описаний того, как в голодающих поселениях каннибализм очень быстро становился обыденным занятием и не сопровождался абсолютно никакими психическими отклонениями. Особенно это касалось деревень с преобладающим мышечным населением. Подобные случаи были и в осажденных, блокадных городах.

Еще одной причиной снятия культурных ограничений могут быть тяжелые состояния в звуковом векторе человека, когда он абсолютно теряет любые морально-нравственные ориентиры, связывающие его с остальными людьми. В таком случае речь идет о маньяках-каннибалах, наводящих ужас на целые города. Пока это исключительно редкое явление, но с ростом темперамента звукового вектора у современных звуковиков оно может идти на повышение. Среди выявленных маньяков-каннибалов: Александр Спесивцев, Николай Джумагалиев, Фриц Хаарман, Альберт Фиш, Стивен Гриффитс, Питер Кюртен и другие.


Заключение

Огромное прикладное значение изучения явления каннибализма сконцентрировано не в самом каннибализме как таковом, а в его производной – взаимной неприязни между людьми. Мы на самом деле живем в эпоху сублимированного каннибализма, а неприязнь друг к другу по-прежнему является нашим коренем, она - основа для развития, и одновременно – единственная угроза для него же.

Максимальное осознание своей неприязни к окружающим очень важно для современного человека, потому что именно здесь и кроется причина всех его страданий, неудовлетворенности жизнью, других тяжелых состояний его души ( т.е. психики).

Мы, как правило, более склонны к тому, чтобы искать причины этих страданий во внешнем мире и не подозреваем, что они - внутри нас самих и являют собой желание сьесть другого человека - примитивно сублимированное и выражаемое наружу в виде неприязни. Когда мы выражаем свою неприязнь, это желание немного удовлетворяет себя и сразу же возростает вдвое, причиняя вдвое большие страдания - требует от нас очередного выноса наружу, но уже в двойном размере. Этот процесс, приобретая массовый характер, способен раскручивать себя как маховик, угрожая обществу распадом и деструкцией.

Учась получать больше радости от жизни через реализацию врожденных свойств в социуме, человек способен уравновесить свою неприязнь, потому, что только таким образом происходит ее высшая сублимация: сила желания, содержащаяся в ней, полностью направляется в конструктивное русло. Но не у всех получается социально реализовать себя в абсолютной мере, и здесь очень важно именно осознание своей природы «человека-каннибала» и приобретение навыка отслеживать и не выражать свою неприязнь, не позволять ей расти и накапливаться внутри себя. Таким образом осознание себя естественным образом направляет в правильное русло, к максимальной самореализации (в паре, в коллективе, в обществе) и не дает застрять в собственной ненависти, злости, обидах и прочих негативных состояниях.


Статья написана по материалам лекций по системно-векторной психологии Юрия Бурлана
http://ambianse.livejournal.co...